Гун, ученик Шо, оставил отшельничество и сделал карьеру на государственной службе.
Когда он приехал посетить могилу Учителя, то Лао, у которого Шо доживал свои дни, с глубоким поклоном осмелился спросить у Гуна, почему тот избрал иную стезю:
— Я собираю любые свидетельства о мудреце и тех, кто его окружал, — сказал Лао смиренно, — чтобы сообщить тем, кому это будет небезразлично. Из рассказов Учителя следует, что вы были его лучшим учеником, но предпочли иной путь. Наверняка люди зададутся вопросом, почему?
Гун долго молчал и, может, если бы не особый случай, — разговор происходил у могилы ушедшего, — так ничего и не ответил. Но тут он предпочёл ответу вопрос:
— Ты спрашивал об этом Учителя?
Лао ещё раз поклонился, подтверждая.
— И тебя не удовлетворил его ответ? — продолжил Гун.
— Учитель ответил общо. Мол, у каждого своя дорога и идти чужой не с руки.
Лао искоса взглянул на Гуна. У того тень пробежала по лицу. Гун что-то прошептал. Кажется, «не было смысла…». Больше в тот день Гун ничего не сказал.
Лао уже и не рассчитывал на ответ, когда, расставаясь, бывший любимый ученик, глядя не на него, а куда-то вдаль, произнёс:
— Видишь ли, Лао… Хорошенько запомни и запиши мой ответ. Возможно, я, как никто, способен был оценить Учение и образ жизни великого Шо. Я разочаровался не в нём… почему и ушёл. Причина лежит глубже. Этой мудрости не было и нет места среди обычных людей, которым мне всегда хотелось улучшить жизнь. Ведь я — из низов. Я понял, что на мудрецов, как и на пророков, нет надежды. Когда они говорят прежде, чем остальные поймут, их не слушают. Когда же становится очевидным — уже поздно.