Во-первых, следует разъяснить медитацию о непостоянстве - противоядие от привязанности к чувственным объектам этой жизни. Вообще, всё составное является непостоянным. Как изречено Буддой: «Монахи! Всё составное — непостоянно».
Как же это непостоянно? Конец собранного - разъединение; конец воздвигнутого - падение; конец встречи - разлука; конец жизни - смерть. Это соответствует сказанному в «Подходяще произнесённых стихах»:
«Предел всего собранного - разъединение,
Конец воздвигнутого - падение,
Конец встречи - разлука,
Предел же жизни - смерть».
Как же медитировать об этом? Вот краткое [содержание]:
«Виды [непостоянства], методы медитации
И полезные качества медитации.
Этими тремя аспектами
Полностью описывается медитация о непостоянстве».
Видов два: непостоянство мира как внешнего вместилища и непостоянств существ по внутренней сути.
Непостоянство мира как внешнего вместилища также двухчастно: грубое непостоянство и тонкое непостоянство. Непостоянство существ по внутренней сути равным образом двойственно: непостоянство других и собственное непостоянство.
Первый метод медитации об этом – о непостоянстве грубых внешних вместилищ: нет ничего, начиная от нижней сферы ветра и вплоть до четырех высоких уровней медитативного погружения, что было бы постоянным по природе, твердоплотным и неизменным; так, иногда всё вплоть до первого медитативного погружения разрушается огнем; иногда всё вплоть до второго медитативного погружения разрушается водой; иногда всё вплоть до третьего медитативного погружения разрушается ветром. И когда это разрушено огнем, то не остается даже пепла, как, например, в выгоревшей масляной лампе. И когда это разрушено водой, то не остается даже осадка, как, например, когда соль растворяется в воде. И когда это разрушено ветром, то не остается даже остатков, как, например, когда ветер уносит пепел. И это соответствует сказанному в «Сокровищнице ясной Дхармы»:
«Семь [раз разрушается] огнем, [затем] один [раз] - водой.
И когда вода также [разрушит] семь [раз, то мир]
В конце разрушит ветер».
Что же касается состояния четвёртого медитативного погружения, то оно не разрушается огнем, водой и ветром, но исчезает само по себе, когда умирают оби-тающие там существа. Это соответствует сказанному:
«Безмерные обители [богов] непостоянны:
Возникают и разрушаются вместе с теми существами».
Кроме того, о достоверности того, что однажды сфера этого мира будет разру-шена, сказано в сутре «Вопрошения Вирадатты» так:
«Когда кальпа минет одна, этот мир,
Чья природа пространственна, - станет пространством;
Даже Меру-гора распадётся и вовсе сгорит».
Второе, тонкое, непостоянство - это непостоянство смены времен года, непостоянство восходов и закатов солнца и луны и непостоянство мгновений.
Первое. В силу того, что приходит весна, почва в этом мире становится плодородной и красноватой, и начинают расти трава, деревья и растения; однако это непостоянно, и наступает время изменений.
В силу того что приходит лето, почва увлажняется , всё зеленеет, и трава, деревья и растения распускают листья; однако это непостоянно, и наступает время изменений.
В силу того, что приходит осень, земля твердеет и желтеет, а на траве, деревьях и растениях созревают плоды; однако это непостоянно, и наступает время изменений.
В силу того что приходит зима, почва застывает и становится белесой, а трава, деревья и растения становятся сухими и ломкими; однако это непостоянно, и наступает время изменений.
[Второе] - непостоянство восходов и закатов солнца и луны: с наступлением дня этот мир-вместилище освещается и светлеет, а с наступлением ночи омрачается тьмой. И это тоже является знаком непостоянства.
Непостоянство мгновений: этот мир-вместилище предыдущего мгновения не существует в последующее мгновение. [Мир] остаётся похожим, но [уже] возникло другое, подобное, и пример этому - водопад.
Среди двух [видов] непостоянства существ по своей внутренней сути первое - непостоянство других. Все существа трёх сфер непостоянны, и в сутре «Великое увеселение Благородного» говорится: «Три [вида] бытия непостоянны, как осенние облака».
Что же касается собственного непостоянства, то это такое размышление: «Не имея власти над жизнью, я неизбежно уйду из неё».
Таким образом, необходимо понять два [аспекта]: проанализировать протяжённость собственного бытия и сопоставить [его] с протяжённостью бытия других.
В этой связи первое - медитировать следующим образом: медитировать о смерти, медитировать о характеристиках смерти, медитировать об истощении жизненных сил и медитировать об отделении [от тела].
Что касается медитации о смерти, то следует размышлять так: «Надолго в этом мире я не останусь, а потом буду скитаться вплоть до следующего [рождения]».
Медитируя о характеристиках смерти, следует размышлять так: «Мои жизненные силы истощатся, дыхание пресечётся, это тело станет совершенным трупом, а этому уму придётся блуждать в иных пределах».
Медитируя об истощении жизненных сил, следует размышлять так: «С прошлого года до настоящего момента прошёл один год, и жизнь укоротилась на столько же; с прежних дней и до вчерашнего вечера прошёл один месяц, и жизнь на столько же укоротилась; со вчерашнего дня по сегодняшний прошли сутки, и жизнь укоротилась на столько же; с предыдущего мгновения до настоящего мгновения прошёл один миг, и жизнь укоротилась на столько же». И во «Вступлении в практику Бодхисаттвы» говорится:
«Ни день, ни ночь на месте не стоят, - Так эта жизнь
всечасно убывает;
Когда ж остаток изойдет на нет,
То как подобных мне минует смерть?»
Медитируя об отделении [от тела], следует думать так: «Мои нынешние близкие люди, дорогие вещи, тело и всё прочее, столь ценимое,- не будут вечно сопутствовать мне; скоро мы разлучимся». Также во «Вступлении в практику Бодхисаттвы» сказано:
«Отбросив всё, мне нужно отправляться;
Не ведал я, чему подобно это...» - и так далее.
Кроме того, существуют медитации о смерти посредством «девяти потрясений», заключающиеся в таких размышлениях: я несомненно умру; время смерти неопределённо; во время смерти не поможет ничто.
Три довода о несомненности смерти: смерть несомненна, потому что нет таких, кто прежде не умирал; потому что тело является составным и потому что жизнь истощается мгновение за мгновением.
О том, что смерть несомненна, потому что нет таких, кто прежде не умирал, устами высокоучёного Ашвагхоши сказано:
«На земле ли, в небесах ли
Чтоб рождённый - и не умер?
Видел ты кого такого? Слышал? -
Очень сомневаюсь [в этом]».
Поэтому даже святые, обладающие безмерными сверхъестественными силами и сверхчувственным восприятием, не найдут убежища и спасения в землях бессмертия, но все умрут; что уж тут говорить, глядя на нас? Так и сказано:
«Даже великие святые, сведущие в пяти ясновиденьях,
Вдаль по небу ходящие,
В некую страну бессмертия
Не могут войти».
Кроме того, даже если Благородные Будды-Одиночки и великие Слушатели-Архаты в конце концов оставляют [свои] тела, - то что уж тут говорить, глядя на нас? Это соответствует сказанному в «Подходяще произнесённых стихах»:
«Если даже Будды-Одиночки
И Слушатели, внимающие Буддам,
Покидают свое тело, -
Что ж говорить об обычных существах?»
Кроме того, если даже чистейшие и совершенные Нирманакая Будда- формы, украшенные знаками и приметами, которые по природе подобны неразрушимому ваджре, покидают [свои] тела, - то что уж тут говорить, глядя на нас? Это соответствует сказанному устами высокоучёного Ашвагхоши:
«Если даже тела Будд,
Украшенные знаками и приметами,
Ваджрные тела, - непостоянны,
То о тех, кто телами, подобными дереву без сердцевины,
Обладают, что ж говорить?»
О неизбежности смерти, в силу того что тело является составным - а все составное непостоянно, поскольку свойство всего составного - разрушимость, - сказано в «Подходяще произнесённых стихах» так:
«Увы! Составные явления непостоянны;
Их свойства - возникать и разрушаться».
Таким образом, поскольку это тело не является несоставным, но состоит из частей, [оно] непостоянно и неизбежно смертно.
Смерть неизбежна из-за истощения жизни мгновение за мгновением: жизнь каждое мгновение истощается, а смерть подходит всё ближе. Это, однако, не [вполне] очевидно, и поэтому приведем такие примеры-сравнения: жизнь исчезает быстро - как стрела, пущенная силачом, как водопад, низвергающийся с обрыва, как [оставшееся время жизни] ведомого на эшафот.
Что касается первого примера, когда лучник посылает стрелу, то [она] ни мгновения не остается на одном месте в воздухе, но быстро движется к цели; так же и жизнь не останавливается ни на мгновение, но быстро [приближается к] смерти. Это соответствует сказанному:
«Например: вот лучник
Посылает стрелу с тетивы,
И, не медля ничуть, устремляется к цели она, -
Так и жизни людские».
Второй пример - водопад, низвергающийся с обрывистой скалы; подобно тому, как он, не останавливаясь ни на мгновение, свергается [вниз], так же и человеческая жизнь очевиднейшим образом не способна остановиться. Это соответствует сказанному в «Собрании драгоценной вершины»:
«Друзья! Эта жизнь убегает,
Как быстрый, могучий водопад.
Но то не ведают ребячливые люди;
Несведущие, они опьянены гордостью обладании».
Также в «Подходяще [произнесённых стихах]» сказано:
«Как поток великой стремнины
Невозвратимо течёт...»
Третий пример - преступник, ведомый на плаху; подобно тому, как каждый шаг приближает его к смерти, так же и наша жизнь сходна с тем. Это соответствует сказанному в сутре «Чудесное древо»:
«Подобно преступнику, ведомому на плаху,
Когда каждый шаг приближает смерть...»
Также в «Подходяще [произнесённых стихах]» сказано:
«Например, как убийц
Каждый шаг к плахе
Приближает их смерть неотвратимо,
Так и жизни людские».
Неопределённость времени смерти также подтверждается тремя доводами. Поскольку продолжительность жизни неопределённа, поскольку тело лишено естества и поскольку [существует] множество обстоятельств, [приводящих к смерти], - время смерти неопредёленно.
Первое. Хотя иные существа и люди других континентов уверены в продол-жительности [своей] жизни, мы, [живущие] на Джамбудвипе, не имеем определённости в продолжительности жизни. Также в «Сокровищнице ясной Дхармы» сказано так:
«Здесь нет определённости: в конце [кальпы] –
Десять [лет жизни], а в начале - без меры».
И ещё о неопределённо в «Подходяще [произнесённых стихах]» сказано:
«Кто-то умирает в чреве,
Кто-то - во время родов,
Кто-то - ползая,
А кто-то - бегая;
Некоторые [умирают] старыми, некоторые - молодыми,
А некоторые - зрелыми людьми;
Однако постепенно все уходят».
Отсутствие в теле естества: за исключением тридцати шести нечистых состав-ляющих этого тела, [оно] не имеет никакой основательной и прочной сердцевины. Так и во «Вступлении в практику» сказано:
«Первоначально слой кожи сними,
Собственным разумом пользуясь.
Так же и мясо сними со скелета,
Мудрости меч рассекающий употребив.
Кости затем разруби, посмотри
В глубину мозга костного.
Ну так и где же тут естество?
Рассмотри это сам!»
Что касается множества обстоятельств смерти, то нет ничего, что не способствовало бы моей смерти и всех других [существ]. В «Письме другу» сказано:
«Злотворного для этой жизни много; и ежели она непостоянна,
Как пузыри под ветром на воде,
То чудо велико, что вдох обратно в выдох
Перерастает, что вообще от сна проснуться можно!»
Три довода в отношении того, что во время смерти не поможет ничто, таковы: нас не сопровождает имущество; нас не сопровождают близкие и друзья; и нас не сопровождает [наше] собственное тело.
О том, что нас не сопровождает имущество, во «Вступлении в практику» сказано такими словами:
«Даже если обрёл огромные богатства
И долго наслаждался ими, -
Потом, подобно обобранному грабителем,
Побредёшь голый, с пустыми руками».
Имущество не только не сопровождает [нас] во время смерти, но даже вредит, как здесь, так и впоследствии. Вред, наносимый в этой жизни, заключается в том, что из-за имущества будешь страдать, становясь рабом борьбы из-за него и [необходимости] защищать его от воровства; а в последующей [жизни] полное созревание этих действий ввергает в дурную участь.
О том, что близкие и друзья не сопровождают нас во время смерти, во «Вступлении в практику» сказано такими словами:
«Когда приходит время смерти,
Ни к детям, ни к родителям, ни к близким
Ты не прибегнешь за защитой.
Нет в них прибежища!»
Близкие не только не сопровождают [нас] во время смерти, но и вредят, и здесь, и впоследствии. Вред, наносимый в этой [жизни], заключается в великом страдании из-за опасений, не умерли ли они, не болеют ли, не в упадке ли. Полное созревание этих действий ввергает в дурную участь.
[Мы] не сопровождаемы собственным телом: тело не помогает [нам] ни полезными качествами тела, ни своей вещественностью. Что касается первого, то ни храбрость, ни великая сила не отвратят смерть. Даже проворство и стремительность бега не помогут умчаться от смерти. Даже умудрённость и велеречивость не освободят с помощью красноречия. И это подобно тому, что никто не может воспрепятствовать солнцу зайти за гору или хотя бы придержать его.
О том, что мы не сопровождаемы вещественностью тела, во «Вступлении в практику» сказано такими словами:
«С великим трудом обретённое,
Одеждой, едой подкреплённое,
[Всё равно это] тело собаки и птицы съедят без церемонии,
Или сгорит оно в огне,
Или сгниёт в воде,
Или зароют его в яму».
И это тело не только не сопровождает [нас во время] смерти, но и вредит, и здесь, и впоследствии. Вред, наносимый в этой жизни, - в том, что это тело не выносит болезни, не выносит жары, не выносит холода, не выносит голода, не выносит жажды; опасается быть избитым, опасается быть убитым, опасается быть терзаемым, опасается быть ободранным, - а те страдания велики. Быстрой же расплатой за это тело в последующей [жизни] является ввержение в дурные участи.
Что касается соотнесения [с собой] бытия других, то [следует] медитировать и соотносить с собой смерть других, увиденную собственными глазами, услышанную собственными ушами и припоминаемую в собственном уме.
Соотнесение с собой смерти другого, увиденной [собственными] глазами. Допустим, что мой близкий, обладающий могучим телом, здоровым обликом, счастливый [во всех своих] ощущениях и ни разу не думавший о смерти, сегодня охвачен смертельной болезнью. Мощь тела исчезла, так что он не может даже сидеть; великолепие облика пропало, он молочно-бледный и поблекший; [его] ощущения - страдание, терпеть болезнь нет мочи. Боль и горесть невыносимы; лекарства и медицинские осмотры не помогают; ритуалы и лечебные обряды не приносят пользы. Он умрёт, и нет известных способов [избежать смерти]. В последний раз вокруг собираются друзья, в последний раз он вкушает еду, произносит последние слова... И тогда следует задуматься, размышляя: «И я обладаю такой же природой, такими же свойствами, такими же характеристиками, и не миновать мне того же самого».
И вот [его] дыхание пресеклось, и невозможно трупу оставаться в столь любимом до сегодняшнего дня доме, с которым немыслимо было разлучиться даже на день. Ноша на ложе перетянута веревкой, и [этот] увязанный груз затем уносит могильщик. Некоторые цепляются и виснут на этом трупе, кто-то рыдает и воет, кто-то потрясен и падает в обморок. Иные же говорят: «Это - лишь земля, это - лишь камень; в том, что вы делаете, мало смысла». И теперь, когда в конце концов труп вынесен за порог и никогда не вернется назад, взирая на него, следует думать: «И я [обладаю такой же природой, такими же свойствами, такими же характеристиками, и не миновать мне того же самого]».
Затем, когда этот труп унесён на кладбище, его уничтожат насекомые, съедят собаки, шакалы и прочие, и, взирая на рассеянные кости скелета и остальное, следует думать: «И я...» - и далее, как было сказано выше.
Соотносить [с собой] услышанное о чужой смерти - это услышать, как [кто-то] сказал: «Имярек умер», - или: «Там-то лежит труп», - и размышлять: «И я...» - и так же далее, как выше.
Соотносить чужую смерть [с самим собой], вспоминая об этом, - это, размышляя об умерших старых и молодых своих знакомых по стране, селению или дому, думать: «Это недалече, и я...» - и далее, как было сказано выше. Это соответствует сказанному в сутре:
«Осознай, что не постичь, что придет раньше –
Завтрашний день или мир следующей жизни, - и потому
Не усердствуй, [заботясь] о завтрашнем,
Но усердствуй о последующем благе».
Польза медитации о непостоянстве заключается в том, что происходит поворот от приверженности к этой жизни, - ведь всё составное непостоянно.
Кроме того, [эта медитация] усиливает веру, способствует усердию и создаёт условия для того, [чтобы мы], быстро освободившись от привязанности и гнева, постигли равенство явлений.
Такова четвёртая глава,
объясняющая непостоянство составного,
из «Драгоценного украшения Освобождения –
исполняющей желания драгоценности истинного Учения».