«Даддара, не могу стерпеть…» — эту историю Учитель рассказал, пребывая в Джетаване, о некоем вспыльчивом человеке. Это обстоятельство уже было ранее изложено1.
На этот раз в собрании Дхармы возникло обсуждение вспыльчивой природы этого человека. Когда подошёл Учитель, ему сообщили предмет разговора. Подозвав к себе монаха, он спросил:
— Правда ли, монах, что ты имеешь гневливую природу?
— Это так, о достопочтенный, — ответил он.
Тогда Учитель молвил:
— Не только сейчас, монахи, но и прежде этот человек был очень вспыльчив, и из-за его страстного нрава мудрые прежних дней, хотя и вели совершенно невинную жизнь царевичей-нагов, были вынуждены провести три года в грязной навозной куче.
И с этими словами он поведал им историю прошлого.
— В прошлом, когда в Варанаси правил царь Брахмадатта, у подножия горы Даддара, в Гималаях, проживали наги семейства Даддара. Бодхисаттва переродился среди них как Махададдара (Великий Даддара), сын Сурандаддары, правителя той местности. У Махададдары был младший брат по имени Чуллададдара (Малый Даддара). Последний был подвержен страстям и имел жестокий нрав. Он занимался тем, что приставал к девицам-нагам, оскорбляя и избивая их.
Царь нагов, услышав о его жестокости, отдал приказ об изгнании негодяя из мира нагов. Но Махададдара уговорил отца простить его и спас таким образом брата от изгнания. И во второй раз разгневанного царя удалось уговорить о прощении.
На третий раз царь сказал:
— Ты помешал мне изгнать этого нечестивца. Теперь я повелеваю вам обоим убираться из мира нагов и жить три года в Варанаси в куче навоза.
Так они были изгнаны из мира нагов и отправились жить в Варанаси. И когда деревенские мальчишки увидели, как те, в поисках съестного, ползают в канаве возле навозной кучи, они били их и бросали в них комья земли, палки и другие предметы. Мальчишки дразнили их, выкрикивая:
— Что это у нас тут — большеголовые, тонкохвостые, водяные змеи?
— И произносили другие оскорбления.
В силу своего яростного и страстного характера, Чуллададдара не мог вынести такого неуважения и сказал:
— Брат, эти мальчишки издеваются над нами. Они не знают, что мы — ядовитые наги. Я не могу вытерпеть их презрение к нам. Я уничтожу их дыханием своих ноздрей.
И затем, обращаясь к брату, он повторил первую гатху:
1. Даддара, не могу стерпеть подобных оскорблений;
Кричат они: “Иди сюда, лягушкоед проклятый!”2.
Подумать только, скопище глупцов бросает вызов
Двум змеям, что имеют ядовитые клыки!
Услышав его слова, Махададдара произнёс остальные гатхи:
2. Изгнанник, что заброшен на чужбину поневоле,
Вместилище пусть в сердце он великое построит,
Чтоб складывать туда обиды — так амбары строят,
Высокие амбары для хранения зерна.
3. В местах, где поведением своим он неизвестен,
Лишь глупый станет похваляться мудростью своею.
4. Кто знатным родом дома воссияет, на чужбине
Хулу покорно примет самых низких из людей.
Так прожили они три года. Затем отец призвал их домой. И с того дня их гордыня была укрощена.
Когда Учитель завершил свою речь, провозгласив Истины, он определил Джатаку, где по завершении изложения Истин монах утвердился в плодах третьей ступени просветления (Анагами, не-возвращающийся).
— В то время Чуллададдарой был вспыльчивый монах, Махададдарой же был я сам.